ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПРАКТИКУМ
О ЧЁМ МОЛЧАТ ДЕТИ
Почему ребёнок стал запираться в комнате? О чём они там часами болтают по телефону? Ему всего двенадцать, что же будет дальше? А вдруг дурная компания?
Панические вопросы накапливаются и клюют мамино темечко. И мама, улучив момент, внимательно изучает личный дневник дочери, заглушая голос совести словами: «Я должна понимать, что происходит с моим ребёнком». Читает переписку сына… приходит в ужас: он там матерится! – и сердито выговаривает ему. Ребёнок не внемлет. Напротив, он орёт: «Хватит за мной шпионить!» — и скрывается в комнате. И всякую попытку узнать, отчего он так печален или над чем так смеётся, встречает в штыки: это не твоё дело! Родители, попадая в эту ситуацию неизменно теряются, хотя проблема стара как мир. Все подростки в определённом возрасте перестают доверять авторитету родителей, начиная скрытничать. Теперь взрослые ничего не значат, а мнение приятелей определяет всё. Это — естественный этап взросления.
Вспомните, как часто на вопросы детей о чем-нибудь, мы отделываемся отговорками: «утро вечера мудренее», «тебе рано ещё это знать», «шла бы ты лучше, на столе у себя прибрала». Со временем дети перестают задавать вопросы. Зачем, если с тобой не будут говорить по-человечески?
Родители часто забывают в своих педагогических порывах об одном из главных правил общения с ребёнком: о безопасности доверия. Если ребёнок решил поделиться с взрослым чем-то важным, нельзя жертвовать его доверием, ради сиюминутной нотации: «Я как-то сказала маме, что мне нравится мальчик Саша,- рассказывает Л. Стрижова, — а она через несколько дней, когда на меня разозлилась – за дело, кстати сказать, — стала кричать, что Саша какой-то мне важнее, чем мать родная. И потом я, конечно, ей уже не рассказывала ни про Пашу, ни про Серёжу, я даже не хотела ей говорить, что замуж выхожу».
Подобного рода обиды помнятся долго.
Когда ребёнок вступает в младший подростковый возраст, он выходит в большой мир и ищет в нём своё место. Доверять взрослым будет избирательно, не всё, да и то, если в семье сложились доверительные отношения.
Теперь подростку нужно много личного пространства: он не ваш, хотя вы помните каждую складочку под коленочками. Он самостоятельная личность. У него те же потребности в личном пространстве и личной тайне, что и у взрослых. Его личные границы пролегают там же, где и наши: личные вещи, дневники, переписка, в том числе электронная, архивы SMS-сообщений – неприкосновенны!
-У нас нет права на душу ребёнка. – говорил известный российский педагог Симон Соловейчик, автор книги «Педагогика для всех». Он советует не устраивать ребёнку допросов и разоблачений: «…Разоблачая ложь, мы гордимся своей проницательностью, но меньше любим ребёнка, и он меньше любит нас».
Но как же так? Он же катится в пропасть!
Ужасно, но факт: насильно не осчастливишь. Если до сих пор ребёнка воспитывали правильно, если семейные ценности обладают в его глазах прежним обаянием и ценой, если он уважает родителей и доверяет им, дешёвые соблазны не переборют того, что в нём заложено. Родители не смогут прожить жизнь за ребёнка, они смогут только любить его и поддерживать. Некоторые ошибки дети должны сделать сами – и принять их последствия.
У каждого свои представления о фатальных ошибках: одним кажется непоправимым уход из десятого класса, другим — отказ от поступления в престижный вуз, третьим — замужество, четвёртым — армия. И взрослеющих детей тянут насильно — в счастливое мамино будущее, пишут им курсовые, покупают дипломы и квартиры, умоляют преподавателей о пересдачах, зарабатывают в поте лица и везут на своём горбе своих больших детей и отказываются верить, что делают это для себя, продолжая стелить соломку, чтобы не ушибся малыш ростом метр восемьдесят.
И всё же фатальные ошибки случаются. Бывает, ощущение «никто меня не любит, никому я не нужен» гонит ребёнка на поиски любви и самоутверждения, заставляет рисковать здоровьем, добрым именем, а то и жизнью, и будущим. Бывает, одиночество внушает мысли закончить всё и навсегда.
Но это не случается внезапно, среди общего благополучия: ребёнок долго подаёт сигналы бедствия – надо уметь их читать. У кого-то неблагополучие обращено вовне: ребёнок хамит, дерётся, прогуливает уроки, убегает из дома, кажется жестоким и злым. У других агрессия направлена внутрь, на себя. Чувство вины и депрессии не так заметны: ребёнок прячется за закрытыми дверями, уходит в Интернет, но неладное видно по плохому настроению, по тоске в глазах, по вялости, по проблемам со сном и аппетитом. И тут нужна настороженность и деликатность. И чаще всего – профессиональная помощь.
Только это и помогает: не вторгаться настойчиво в личное пространство подросших детей. Разговаривать с ними не менторски, а просто потому, что приятно поговорить с интересными и умными собеседниками. Рассказывать о себе, своих наблюдениях, без намёков — просто так, по-дружески. Откровенность влечёт за собой откровенность. А когда дети начнут нам что-то рассказывать, прикусить себе язык, не оценивать и не занимать позицию «я лучше знаю.»
Рубрика подготовлена по статье И. Лукьяновой «О чём молчат дети», журнал Ридерз Дайджест, 2009, февраль, С.32-35.
Успешного взаимопонимания и терпения всем!